* * *
Естественен будь, наконец,
Не надувайся как лягушка,
Пусть прямота шепнёт на ушко:
Не ты, Господь — всему венец.
А ты умеешь только петь,
И чаще неудачно, хрипло.
Ты жалок до большого всхлипа,
И надо бы тебя жалеть.
* * *
За все плевки, за все пощечины
Ответ держать твоей душе.
Век взбудораженный, взлохмаченный
Настоянный на анаше.
И не берется во внимание,
Что все мы в лапах пустоты.
На поводу своих желаний
Теряешь очень много ты.
Я соглашусь с тобою смело:
Все сказанное здесь — клише.
Что тело? Тело — отпотело,
А отвечать за грязь душе.
* * *
Поймёшь ты – ежели не слон,
Не камень обездвиженный:
Печалит музыка без слов
И радует без них же.
* * *
Прожит день, и, Слава Богу,
Если ближним не во вред.
Люди догадаться могут,
Предсказание — часто бред.
Этим мозг марать не стоит
Строя мыслей терема.
Предсказание — пустое,
Так себе — игра ума.
* * *
Икар взлетел на крыльях легких,
Желая солнце покорить,
Икар упал меж скал жестоких.
Ты хочешь это повторить?
Душа парящего поэта
Вольется в прерванный полет.
За что же так? За что? — За это!
Коль обуздать себя не мог,
Не укротил свою гордыню,
В себе увидя божество.
И меж камней седых остынет
Его былое торжество.
ОСЕНЬ
«Инфляция». С веток рубли и трешки.
Тронуться можно — какой запах.
Да, это правда, не понарошку?
Пока что красиво
прячется затхлость.
Прячется плесень.
Прячется сырость.
Лазури не прячется
В тучах улыбка.
Пока что принцессой
любая осина.
И полдень из ожидания выткан.
* * *
А чувства везде в природе,
Хотя не доказано вроде бы, -
Любую травинку тревожит,
Но высказать чувства не может.
И объяснить не смеет,
А плакать, смеяться умеет.
* * *
Беспечности лишится мне
Пока что не грозит.
Играю я на той струне,
Где бед струя сквозит.
* * *
Я резус-фактора не положительного,
Я резус-фактора отрицательного.
Не считаю себя верхожителем,
И вышагивать не думаю цаплею.
Не вваливаюсь в отчаяние,
Не качаю головой-грушею.
Не прислушиваюсь к живота урчанию,
К журчанию мысли прислушиваюсь.
* * *
Кому-то хоромы из мрамора,
Кому-то щепка — стена.
Вот ты уезжаешь за море?
Везде, брат, землица одна.
* * *
Мы любим если хвалят нас
За наш стишок, что нацарапали,
Когда восторгом нас облапали,
Обвили жгутиками глаз.
Всегда наивен был певец,
Ему похлопочи ладошками,
И сразу все вокруг хорошие,
И он создания венец.
* * *
Всё может разжигать в нас грусть,
И грубый тон, и мрази гнусь,
И озера прозрачный лёд
И листьев предоктябрский лёт.
* * *
На небе опять нет солнца,
Но серости кордебалет.
Чешуйку б ему от червонца!
Шерстинки и той нет.
Кому-то ещё хуже –
Досталась судьба чухны –
Обутком худым по лужам
Дубасит и хоть бы хны.
А ел ли сегодня, кто спросит?
И завтрашнее с ножом…
Он сердце как все носит –
Ночуя в подъезде чужом?
* * *
Памятники тешут из гранита,
И гранит стирается в песок.
В вечность всем дорога приоткрыта,
Память – это тонкий волосок.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Насіння (The seed) - Калінін Микола Це переклад з Роберта У. Сервіса (Robert W. Service)
I was a seed that fell
In silver dew;
And nobody could tell,
For no one knew;
No one could tell my fate,
As I grew tall;
None visioned me with hate,
No, none at all.
A sapling I became,
Blest by the sun;
No rumour of my shame
Had any one.
Oh I was proud indeed,
And sang with glee,
When from a tiny seed
I grew a tree.
I was so stout and strong
Though still so young,
When sudden came a throng
With angry tongue;
They cleft me to the core
With savage blows,
And from their ranks a roar
Of rage arose.
I was so proud a seed
A tree to grow;
Surely there was no need
To lay me low.
Why did I end so ill,
The midst of three
Black crosses on a hill
Called Calvary?
